Памятно мне, как самоотверженно трудились рабочие Гусь-Хрустального в первые годы после Великой Октябрьской революции. Вспыхнула эпидемия тифа, появилась жестокая болезнь, именуемая «испанкой».
В поселках среди мастеров бродили тревожные слухи: буржуи свергнуты, заказов на дорогие изделия из хрусталя ждать теперь не от кого, а значит, и мастерство алмазчиков уж никому не нужно.
Завод работал, но рабочие уже несколько месяцев не получали ни копейки жалованья. Местные власти просто не знали, как быть, где взять денег. Вместо денег в счет жалованья платили чайной посудой и ламповыми стеклами. Но разве могло это продолжаться все время?
Коммунисты, обсудив положение, направили председателя Гусевского Совета А. А. Колотушкина в Москву, к товарищу Ленину.
Владимир Ильич принял его, внимательно выслушал и обещал поддержать. В распоряжение Совета было выделено пятнадцать миллионов рублей для расчетов с рабочими.
— Только не поддавайтесь панике, — напутствовал Владимир Ильич, — берегите заводы, советуйтесь с массами.
— Масса, товарищ Ленин, у нас трудовая, рабочая, — отвечал Колотушкин.
Ленинская поддержка обрадовала. Но трудностей было по-прежнему множество. На предприятиях не хватало сырья, кончилось топливо. Нужны были огромные усилия, чтобы завод продолжал работать.
И вот голодные, худо одетые и худо обутые, в осеннюю слякоть и зимние холода рабочие отправлялись в лес заготавливать топливо, и сами же вывозили его на себе, впрягаясь в тележку и сани.
К чести трудовой служилой интеллигенции Гусь-Хрустального надо сказать, что она доброжелательно приняла Октябрьскую революцию. Инженеры-хрустальщики Херсонский и Каржавин, механики Рогов и Эдж, строитель Штандель и доктор Мохнин работали честно, разделяя с мастеровыми тяготы трудного времени…