В прежнее время неотъемлемой и особенной черточкой здешнего быта были колышки — ручные тележки на одном колесе, или, просто говоря, тачки. Впрочем, колышка — это не обыкновенная рабочая тачка, а, как бы сказать, тачка улучшенной, облегченной конструкции. Каждый делал их на свой вкус, красил масляной краской тоже по своему вкусу и выбору. Были колышки желтые, крашенные охрой, зеленые — крашенные медянкой, были синие, голубые. Помнится, что у кого-то была колышка, расписанная цветочками.
Колышки имелись почти у всех жителей нашего города. С колышками ездили в лес по дрова, в магазин — за продуктами (их «забирали на книжку», в счет заработка), на речку — полоскать белье. И даже если шли в гости всей семьей — в колышке везли детишек.
Мне приходилось слышать, что в Швеции или в Дании очень распространены велосипеды и там невозможно представить улицу без велосипедов. Вот так же в Гусь-Хрустальном были распространены колышки.
Теперь, идя от вокзала к центру города, я не увидел ни одной колышки.
— Выходит дело, исчезли?
— Надобность в них миновала, — объясняли товарищи. — У нас теперь во все концы автобусы ходят, а с прошлого года даже такси легковые появились. С колышкой-то и неудобно уже появляться. Кстати сказать, и клеток остается все меньше и меньше.
Клетки, так же как и колышки, были достопримечательностью нашего городка.
Ведь уж очень тесно и плохо жили в прежнее время рабочие Гусь-Хрустального. Впору сбежать бы из душных каморок Питерской или Генеральской казармы, но и бежать было некуда. Мастеровые подали прошение управляющему, чтобы тот разрешил им построить где-нибудь на пустыре легонькие дощатые клети, в которых хоть летом было бы можно пожить одним, без соседей.
— Нам хоть клетки, из горбыликов бы сами построили, — просили рабочие.
— Шут с вами, стройте клетки, а за горбылики главная контора из жалованья вычтет, — разрешил управляющий.
Так возле больших казарм, на пустырях и огородах, возникли тысячи клеток. Иные из них были чуть-чуть побольше собачьей конуры, но люди и этому были рады.
— Своя клеточка!
И вот теперь эта особенность гусевского пейзажа уже не бросается в глаза, она исчезает. Клеток становится все меньше и меньше.
Виктор Полторацкий